меня?
Конечно, я его слышал прекрасно.
— Надо сойтись, — наседал он, словно я отказывался от встречи, и это было явным бредом. — Придешь?
Вот до чего доводит пьянка. Не выдержав, я начал декламировать Михаила Лермонтова:
Луна сребрит железные перилы.
Гуляка праздный, пьяный молодец,
С осанкой важной, в фризовой шинели,
Держась за них, бредет — и вот конец
Перилам.
— Ты это про кого? — принялся спрашивать Петя. — Конец перилам? Ты на что намекаешь?
Я промолчал.
— Придешь к Авроре? — снова спросил он. — Вечерком, потому что раньше я сам не могу.
Я ответил, что обязательно приду. Это же нам раз плюнуть, если нас приглашают, хотя Петька мог бы прийти ко мне сам. Однако что-то ему всё мешало прийти ко мне лично — не опухшее ли от пьянок лицо?
— Извини, но до меня не доходит, — спохватился я. — Разъясни, для чего я должен туда тащиться?
Вопрос был справедливым, поскольку кинотеатр «Аврора» давно не работал и грозил вот-вот обвалиться по причине тотальной запущенности. С наступлением перестройки в здании перестали показывать фильмы, потом в нем стали проводить дискотеки, а чуть позже совсем закрыли. И теперь мой товарищ звал меня к этому темному месту.
— Слыхал? — неожиданно продолжил Петя. — У Паши окна в коттедже расшибли. Из автомата по окнам стреляли.
— Да что ты говоришь? Неужели из автомата?!
И Петька ответил, что информация стопроцентная, поскольку сам ездил к тому месту и стоял в оцеплении, пока следственная группа делала в доме осмотр.
Так что теперь я точно знал, что любят приврать в милиции, но спорить не стал. Просто сказал, что приду. Потом отключил телефон и принялся за дипломную работу.
Листая страницы конспектов, я с трудом отошел от реального мира и стал перебирать в памяти полузабытые лекции. Работал до позднего вечера, пока не очнулся мой сотовый телефон — пищал будильник, поставленный на девять вечера. Я пришел на кухню, съел разогретую в духовке куриную ляжку, выпил кофе и тут понял, что идти с голыми руками вроде как опрометчиво. И решил взять то, что лежало у меня со времен службы в укромном месте. Этот предмет приехал со мной с Кавказа — в чемодане с двойным дном, о котором никто не знал, включая обоих моих друзей. Мне даже мысли не приходило в голову, что настанет время, и предмет пригодится. Этим предметом являлся старинный двуствольный дамский пистолет, плюющий круглыми свинцовыми пулями — крохотный, но увесистый, он умещался в ладони и попал ко мне в руки во время одной из зачисток в горном селении. Тогда мы обходили дом за домом, когда позади меня вдруг скрипнула калитка.
Я обернулся: пацан, молоко на губах не обсохло, целился мне в грудь из двуствольного пистолета, и в этот момент Мишка Козюлин опрокинул его в кусты ударом приклада — Мишка не успел бы выстрелить, потому и досталось тому в ухо. В следующую секунду Козюлин оборачивался к недорослю, ловя того в прорезь прицела.
— Не трогай его — он все понял! — успел я крикнуть, прижимая выпавший пистолет ботинком.
— Черта лысого! — орал Мишка. — Они понимают только это!
Однако просьбу мою выполнил: уцепил пацана за ворот рубахи, вывел со двора и бросил на улице под ноги резервной группе. Тем временем пистолетик для дамской обороны перекочевал ко мне в карман, и Мишка Козюлин о нем никогда не спрашивал.
Оружие хранилось у меня в квартире. В старом доме всегда найдется место, куда можно спрятать что угодно — тем более что когда-то здесь имелось печное отопление, и в некоторых квартирах печи не тронули. Подобная кирпичная печь осталась у нас в маленькой комнате — хоть сейчас затопляй. Для этого надо полностью открыть задвижку дымохода. Правда у нашей задвижки оказалась отломленной ручка, так что не было никакой возможности выдвинуть изнутри поросшую сажей чугунину.
Я встал на табурет, открыл дверцу дымохода и вынул оттуда тяжелый целлофановый сверток, в котором были упакованы пистолет и десяток самодельных патронов к нему.
Я родился тогда в рубашке, когда в меня целились из него: патроны отсырели — и пистолет дал осечку. На рукояти старинного пистолета значилось: «Графине Орловой Екатерине Ивановне — от супруга. В день ангела. Мая. Седьмого числа. 1878 годЪ».
Позже мне удалось перезарядить патроны. Это были продолговатые гильзы с капсюлем центрального боя. Так что теперь у меня было оружие, в убойной силе которого я сильно сомневался. При этом я понимал, что если попадусь с этим экземпляром, то судебной скамьи будет не избежать.
До «Авроры» было не так далеко — каких-то две остановки! — и я отправился туда пешком. Время поджимало, и я едва не бежал, пытаясь издали разглядеть знакомую с детства физиономию с горбатым носом. Однако, добравшись до остановки и повернув за угол, я обнаружил там пустоту. На стенах «Авроры» зияли убогим пространством обшарпанные стальные рамы афиш. Липовый сквер, примыкающий к желтому крашеному зданию, тоже был пуст, и я стал бродить возле дверей, по краям которых торчали широкие шляпки гвоздей. На двери белел бумажный лист с текстом. Согласно тексту, какое-то ООО предупреждало, что зданию грозит обвал, и что администрация ни за что не отвечает.
Интересной была бумага, однако мой дружок меж тем не торопился, а время бежало. Светилось стеклянными стенами одноэтажное здание кафе «Светлана». И стало уже совсем темнеть, как из кафе вывалились трое парней. В очках от солнца. Парни тут же направилась в мою сторону. Они словно бы только и ждали, когда стемнеет.
Они явно торопились ко мне, тогда как мент-алкоголик где-то опять задерживался. Троица разделилась: тип, издали похожий на Пашу-Биатлониста, остановился неподалеку от кафе, на тропинке, а двое других продолжили путь. Между нами оставалась узкая полоска стриженных колючих кустов.
— Здорово, Коля, — произнес один из них, останавливаясь напротив меня. На нем были серая майка и шорты с сотовым телефоном на поясе. Другой был точно в таком же облачении. Обоим было лет за тридцать, но оба они были разного роста — как медведь с черепахой.
Я промолчал, сделав вид, что «дуэт» ошибается. Однако эти двое поправили очки и снова заговорили, глядя в упор невидимыми глазами.
— Надо изменить показания, Коля, — сказал коротышка.
— Да, надо, — подтвердил высокий, зловеще блеснув линзами. Молчать было бессмысленно.
— Мне кажется, вы ошибаетесь, — мрачно произнес я.
— Не надо прикидываться, — продолжил Коротышка. Наверняка он имел разряд по кикбоксингу и считал себя главным в нашем районе. — Мы знаем о тебе всё, так что не надо ля-ля… У тебя
